Она голосует за наши законы.

Ирина Роднина – единственная в истории трехкратная олимпийская чемпионка по фигурному катанию (в Пхенчхане результат повторила Тесса Виртью, но одно золото у нее в команде), человек, который вместе с Владиславом Третьяком зажигал Олимпийский огонь в Сочи-2014. В 1990-2002 годах жила в США, работала тренером, после чего вернулась в Россию. В 2007-м стала депутатом Госдумы от «Единой России», в 2011-м и 2016-м – переизбиралась на новый срок. В парламенте голосовала за самые странные законы, а пару недель назад входила в комиссию, которая рассматривала обвинения в домогательствах к журналисткам депутата ЛДПР Леонида Слуцкого. Комиссия не нашла нарушений в поведении Слуцкого, а Роднина заявила: «Если это [обвинение] самое большое достижение в их журналистской деятельности, то что тут можно сказать?».

Александр Головин встретился с Родниной, чтобы понять, зачем великой спортсменке все это нужно.

– Вы депутат парламента страны, которая находится в сложных отношениях с США. Они наш геополитический враг. Вы голосуете за законы, которые ограничивают деятельность американских граждан в России. При этом как минимум прошлый Новый год вы провели на Гавайях. Вам не кажется это лицемерием?

– Кажется лицемерием, когда мы занимаемся вшивым патриотизмом. Когда начинаем кидаться лозунгами, что этот враг, а этот не враг. Патриотизм заключается не в том, где я провожу время, – это зависть. Не в том, на чем я езжу и где живу, – тоже зависть. Патриотизм – это твои поступки и дела. И те решения, которые принимаешь.

– Вы приняли решение и проголосовали за закон Димы Яковлева. Зачем?

– Существовала торговля детьми. Я работала в Америке 10 лет и видела, во что это превращалось. Нам даже предлагали принять в этом участие.

Мы же не отказываем в усыновлении в Европу (Россия отказывает в усыновлении любым одиноким кандидатам из стран, в которых признаются однополые браки, например, Франции, Великобритании, Испании, Канаде, Норвегии – Sports.ru). Просто Америка – единственная страна из тех, куда уезжали дети, кто не подписал международную конвенцию. Она пренебрегала всеми международными правилами, которые касаются усыновленных детей. Как только ребенок попадал в Америку, он сразу менял гражданство, имя и фамилию. Если о всех усыновленных в остальные страны каждые полгода в посольство приходит отчет, то в случае Америки нет.

Мало кто знает, но из-за этого с 2010-го по 2011-й мы на целый год прекратили адаптацию детей (усыновление – Sports.ru) в США. Потом все-таки подписали двустороннее соглашение. С первых же месяцев оно стало без конца нарушаться. В итоге приняли закон.

– Так и не понял – в чем заключалась торговля?

– Наши торговали. По российскому законодательству в первую очередь за границу брали детей-инвалидов. Знаете, сколько истинных инвалидов из тех 60 тысяч, которые были адаптированы в Америку? Менее пяти процентов. Остальные шли под видом инвалидов. Это очень просто. Если ребенок появляется в детском доме, значит, что-то случилось с родителями. Или их лишили прав, или они алкоголики, бездомные. А когда ребенком не занимаются, у него идет отставание в развитии. Вот всем детям и ставили диагноз.

Детский дом в Ростове-на-Дону, 2012 год

– Что плохого, если даже не инвалид находил семью в США?

– Ничего плохого. Я просто говорю, что нам не дают отчет. Посмотрите, какое количество издевательств там происходило над этими детьми. Родители начинали меняться ими. Я не говорю, что это повсеместно. Но таких случаев было очень много. И о них нам не сообщали, потому что ребенок терял гражданство. Работники посольства не допускались на суды, которые шли по вопросам адаптированных ребят. Контроль над ними оказался почти невозможен, в отличие от других стран.

– Разве в России ситуация с издевательствами не хуже?

– Это есть, да. Но разве торговать своими детьми хорошо?

– Я не вижу торговли. Дети обретали семью. Какая разница где.

– Не видите? А я приведу пример американских соседей. Они захотели взять двух детей. Летали, знакомились. И когда приехали наконец забирать их, им говорят: «Не дадим, потому что у них есть сестра». Закончилось тем, что соцработники взяли деньги и с большим удовольствием всех троих отправили в Америку. Для кого-то это оказался бизнес.

– Плохо, что вместо двух детей забрали трех?

– Это хорошо. Только почему работники соцслужб взяли деньги?

– Потому что у нас бюрократия и многие вопросы решаются так.

– Это не бюрократия. Вы мне тут сказки не рассказывайте. Работники заранее знали, что если три ребенка, а просят двух, то отдать не получится. У нас по закону братьев и сестер в детских домах разлучать нельзя. Значит, показывая двух детей, они сознательно умолчали о третьем. Это называется вымогательство.

– Так это же проблема внутри России.

– Да. А в Америке на суды не допускают, дети гибли, их передавали друг другу. Мы должны иметь информацию. Это же наши граждане.

– Какой процент усыновленных русских детей гибнет в России и Америке (в России – около 1200 случаев в 1991-2006 годах или 1500 в 1996-2012 годах на более 100 тысяч усыновлений. В США – 20 случаев на 60 тысяч усыновлений в 1991-2015 – Sports.ru)?

– У меня такой информации нет. Но если мы играем по международным правилам, давайте играть вместе. Тем более США больше всех кричат о международных правилах. Мы же не ставим сейчас этот вопрос по отношению к Италии или Германии. Не спрашивали себя почему? Или просто мы такие плохие и не любим Америку?

– Кажется, что да. Когда началась жесткая конфронтация, тогда и приняли закон.

– Потому что Америка не выполнила те требования, которые предъявляются странам, усыновляющих наших детей.

– Политической составляющей не замечаете?

– Она была. И почему ее все увидели – в США появился закон Магнитского. Он политичный. До этого существовал закон Джексона-Вэника, который должен был отлетать, когда Россию приняли в ВТО. Но не могли же они просто так это оставить. Возник акт Магнитского.

Барак Обама подписывает «Акт Магнитского»

– И закон Димы Яковлева – это некий ответ?

– Конечно. Это и стало ошибкой, что приняли в такой момент. Хотя законы по детям лежали давно. Три закона. Спросите у коммунистов. Внесли в Думу, рассматривали. Какие-то даже в первом чтении. Просто их не принимали. А потом случился закон Магнитского, который подтолкнул нас к более быстрому принятию. Но снова не забывайте, что еще до Магнитского мы целый год туда не адаптировали детей.

– На «Медузе» вышла статья про ребенка, который находился в процессе усыновления, но приняли закон, и его до сих пор не усыновили.

– «Медуза» только этим и занимается.

– Враньем и провокацией?

– Нет. У вас чуть что – сразу провокация. Просто так работают СМИ.

– Но такой случай был?

– И не один. Это тот вопрос, который чаще всего обсуждаются между нашими парламентариями.

– Вы считаете, что нет ничего страшного в том, что ребенок потерял надежду на американскую семью?

– Безобразие, когда у ребенка нет семьи. Какая она: американская или российская – другой вопрос. Но то, что нет семьи – катастрофа. Мы вообще единственная страна, в которой существовало понятие социальный сирота. Единственная, которая на сегодняшний день отдает белых детей в другие страны.

– Потому что сами не в состоянии решить вопрос.

– Значит, надо принимать меры. И когда мы принимали тот закон, то сразу пакетом внесли и другие. Знаете какие?

– Какие?

– Ну вот, видите. У вас есть наезд по поводу решения, а что мы попутно принимали, вы не знаете.

Марш против запрета на усыновление детей американцами

– Давайте по цифрам. Было 60 тысяч детей в детских домах. Ситуация улучшилась?

– Конечно. Почти вдвое сократилось это количество. Сейчас стало намного проще в плане бюрократизма. Раньше выдвигались очень высокие требования – здоровье, достаток, количество жилплощади. Сейчас проще. Во-вторых, люди получают пособия на адаптированных детей. Отдельно идут дети-инвалиды. На них и другие пособия, и они стоят первые в очереди по медицинскому обеспечению. Сделано на самом деле очень много.

– После принятия закона в Москве прошел «Марш против подлецов» и ваш портрет оказался в мусорном баке. Вы расстроились тому, что его несла «не яркая личность, а тетка из очереди». Жалели потом о высказывании?

– Нет. Я что-то неправильно сказала? Несла действительно тетка из очереди, которая сама по ТВ сказала: «А я возьму эту, потому что она известнее».

– Ваше высказывание разве достойно депутата?

– Вы москвич? Тетка из очереди – чисто московское выражение. Это не оскорбление. Раньше в очередях кто стоял? Те, которые карточки на питание не получали. Это значит простой народ.

– А вы хотели, чтобы кто?

– Просто, если она за меня схватилась, чтобы прославиться, у меня была возможность ее опустить.

***

– Вы ретвинули такую запись: «О. Бисмарк сказал: «Войны выигрываются и проигрываются за школьными партами». А китайцы добавляют: «Если вы хотите победить врага, воспитывайте его детей». Какая страна воспитала вашу дочь?

– Америка. Но все как-то забывают, что у ребенка два родителя.

– Намекаете, что это не ваша вина?

– Частично моя, частично не моя. Это было и желание ее отца, которое учитывается при воспитании ребенка.

– Существовала возможность забрать Алену в Россию?

– По решению суда до 18 лет она не могла въезжать в нашу страну. Это требование отца.

– А после 18?

– Тогда она уже закончила школу, училась в университете.

– В Россию не хотела?

– У нее английский язык. Сказала: «Сначала хочу получить образование на том языке, на котором общаюсь». После окончания учебы работала в Russia Today. Единственная из наших – у Алены есть и гражданство России – попала в список Forbes, как молодой журналист, освещающий политику.

– Патриот какой страны ваша дочь?

– Не знаю. Такой вопрос ей не задавала. Стараемся не обсуждать политику, потому что все время начинается конфликт. Чтобы их не возникало, есть темы, которые обходим. У нее свои взгляды. Я их уважаю. У меня свои – она тоже их уважает.

– Она говорит: «Мама, ты голосуешь за плохие законы»?

– Бывает. Или просит объяснение, почему мы за это проголосовали или отклонили.

– Не говорила, что ей за вас стыдно?

– Нет. Но я могу сказать, что меня все годы этим укоряют. Что у меня есть дочка, которая живет там с 4 лет, когда никакой государственной Думы не существовало. И ей без конца напоминают, кто ее мать и чем она занимается.

– Не кажется странным, что вы ретвитнули запись про войны, которые выигрываются и проигрываются за школьными партами, при этом Алена получила образование в Америке, и она американка?

– И что? Хотите сказать, что она враг стране или мне?

– Из этой записи следует вывод, что в том числе из-за вас мы проиграем войну.

– Глупость какая. Что же вы так примитивно рассуждаете. Меня это умиляет. Тогда лучше не читайте Бисмарка.

Вывод в том, что надо воспитывать поколение. Это не значит, что оно должно быть только патриотичным. Воспитанное поколение – это когда каждое новое поколение ведет нас вперед. Это прогресс, наука, экономика. Нам, пожилым, больше всего интересно, когда молодежь состоявшаяся и образованная. Я не смотрю на это как на войну. А вы смотрите как на применение силы друг против друга.

– Если не у вас, а у десятков тысяч обычных людей дети будут учиться в Америке и там останутся, что вы скажете?

– По крайней мере, государство сэкономит деньги. И они пойдут на другого ребенка. Во-вторых, по многим знаниям мы пока не успеваем, у нас нет этих знаний. И наша задача, чтобы ребята их там получили и приехали сюда. Поэтому в прошлом году мы приняли законы, которые очень быстро признают любое иностранное образование. Раньше с дипломом зарубежного университета надо было оббегать все круги ада. Сейчас все намного проще. Мы должны делать так, чтобы специалисты, которые когда-то туда уехали, возвращались. Дать им зарплату выше, работу интереснее.

– Если они не приедут, как ваша дочь – это плохо?

– Ничего страшного нет. Но нам самим надо стараться нести наше образование по свету, чем долго занимался Советский Союз. То количество специалистов, которых мы подготовили в Азии, Африке и Европе – это наше.

– Алена хорошо говорит по-русски?

– Хорошо. И еще на пяти языках.

– Вы рассказывали, что с братом из Москвы она общается на английском. Почему?

– Легче. Молодежь. Они так быстрее находят общий язык. Помню момент, как объединились против меня в надежде, что я не понимаю, о чем говорят, и переходили на английский. Где-то это уже и привычка.

– Внутри вас нет обиды, что дочь в Америке? Что в фейсбуке она пишет, как прочитала всего Гарри Поттера, а не книги Носова, о которых вы делаете ретвиты?

– Нет, это не оскорбляет. Каждое поколение живет своей жизнью. Почему я должна навязывать свое? Моя задача была поднять детей, вырастить, дать образование. Дальше каждый стоит на своих позициях. Наверное, тогда и появляются интересные люди. А не когда они зависят от взрослых и смотрят на жизнь глазами взрослых. В этом, кстати, проблема нашего образования. Петр Первый ввел муштру и зубрежку. А хотелось бы больше свободы. Чтобы учитель, если ты отвечаешь не так, как он преподавал, не понижал оценку.

– Давайте еще раз и прямо. Нет ничего плохого в том, что дочь члена российского парламента живет в стране-сопернике?

– А что здесь такого? Она там живет с 1990 года. Не я разваливала Советский Союз. Я же не виновата, что ту страну, за которую воевали мои родители, за которую я выступала, взяли и профукали.

– А если бы не профукали?

– Вернулась бы в Россию раньше. Контракт был на два года, но затянулся на 10 лет.

***

– Читаете статьи Алены?

– Частично. Мой английский не настолько хорош.

– Она писала, что в России есть «атмосфера страха из-за принятых законов, захлопывание свободы слова и протеста, фигуры оппозиции, которые были отравлены или которых пытались убить, и журналисты, которые были убиты». Не чувствуете вину за это?

– В чем вину?

– Что в России есть атмосфера страха, принимаются такие законы.

– Я прекрасно понимаю, в каких СМИ работает дочь. Ей пришлось уйти из одной компании, когда сказали: «Говори про Крым так». Она ответила: «Буду говорить то, что говорю» – «Нет, нам такого не надо».

– В одной статье она употребила глагол «аннексировать» в плане Крыма. Получается, это ее искренняя позиция?

– Не знаю. Я еще раз говорю – мы о политике не разговариваем. И давайте закончим эту тему. Объясню почему: чем больше кто-то получает информацию про моих детей и про меня, тем больше у него есть оружия для борьбы. Я повторю: у нас нет противостояния. Мы уважаем взгляды друг друга. Если я принимаю такие законы, у меня есть мнение на это. Если она пишет – у нее тоже есть мнение.

– Недавно депутаты обратились в Роскомнадзор с просьбой проверить FIFA 17 на соответствие законодательству. В игре нашли поддержку ЛГБТ. Вы сказали: «Нужно обращаться даже не к разработчикам, а в соответствующие органы, чтобы они проверили возможность распространения игры на территории РФ».

– Я сказала? Я такого не говорила.

– Это не ваша цитата? (после интервью я встретился с одним из авторов статьи в «Известиях» и прослушал аудиозапись разговора с Родниной – голос депутата слово в слово повторяет слова из статьи – Sports.ru).

– Не моя. Откуда вы это взяли?