– То есть никаких действий с вашей стороны не было?
– Никаких. Вообще. Компьютерные игры совсем не та тема, которой я занимаюсь по депутатской деятельности. Кто это обратился? Какие там фамилии депутатов?
– Депутаты из КПРФ и «Единой России». И ваша цитата.
– Моя? Какая прелесть. Вот это про моральный кодекс наших журналистов.
– Если это не ваша цитата, подадите на издание в суд?
– Зачем?
– Они очернили вас в глазах людей.
– Да я даже не знаю, с кем бороться. Там хоть тетка показала лицо, когда схватила мой портрет.
– Могу подсказать, чья цитата и с кем судиться.
– Это только пачкаться.
– Это же ваш имидж. Представляете, сколько в интернете цитат, которые на самом деле не ваши.
– К сожалению. Но контролировать все это я не могу. Смотрите, сколько у меня бумаг по законам. Вместо этого мне что, сидеть и все про себя просматривать?
– Ваше отношение к ЛГБТ-сообществу?
– Если оно не агрессивное, то нормально. Я работала с этими людьми. Вполне талантливые, интересные.
– То есть вы не против, когда два парня целуются на Красной площади?
– Я из того поколения, когда даже девушка и молодой человек не целовались. Нас за это осуждали и останавливали взрослые. Считаю, что надо выбирать проявление отношений, чтобы это не оскорбляло ни тебя, ни других. Демонстрировать публично совсем необязательно.
– А если они хотят демонстрировать? Девушка и парень ведь могут.
– Все могут. Просто надо понимать, что наше общество к этому пока не совсем готово. Вот вы сказали про имидж. Но ты тоже думай, что такими поступками можешь вызвать какое-то раздражение, потому что не все к этому готовы.
Участники националистических организаций избивают гей-активиста во время «Радужного митинга»
– Это всего лишь вопрос готовности?
– Да. Я вот застала то время, когда в Америке на это смотрели не как сейчас. Многие спортсмены не могли объявить, что они относятся к меньшинствам, потому что их карьера тут же разрушилась бы. С ними не заключали бы контракты. Перемены стали происходить у нас на глазах. Но всегда надо учитывать определенные традиции. Мы же не подсовываем ребенку в 12 лет что-то такое. Мы ждем, когда ему исполнится 14 или 18. Чтобы он воспринял это на уровне своего возраста и сознания.
– В перспективе российские традиции могут принять однополые отношения и заключение гей-браков?
– Это длительная работа. Чем агрессивнее сейчас происходит, тем больше вызывает антагонизма. Чем больше с объяснениями, тем быстрее поймем.
– То есть когда-то это произойдет в России?
– Если не будет мешать обществу, вызывать раздражения. Не близко по срокам. И, пока мы против, чтобы однополые семьи брали детей на воспитание. Потому что в нашем законе написано, что брак – это союз между мужчиной и женщиной.
– Это лишь вопрос закона?
– Не лишь. Любой закон или что-то утверждает, что уже есть, но не написано. Или от чего-то предупреждает, чтобы этого не было. Это устои общества.
***
– В вашем твиттере появилось фото Обамы с женой, которые жадно смотрят на банан. Вы говорили, что это сделали хакеры.
– Да, выставили в мой день рождения. До этого фото хранилось у меня в телефоне.
– Зачем?
– Мне переслали, ха-ха-ха.
– Вам оно понравилось?
– Смешно.
– Что именно?
– Реакция. Как сделали – это же не фотография, а монтаж.
– Вы посчитали Обаму с женой за обезьян?
– Я из того поколения, когда банан был редким фруктом, который мы ели раз в году. Еще прожила 10 лет в Америке. И не помню там такой реакции на банан. Все нормально их покупают и едят. Никакого расизма на фото не увидела.
– А если бы Трамп так смотрел на банан – это тоже смешно?
– Тоже, если фотошоп.
– Ответы про хомячков Навального, которые набежали в твиттер, писали тоже хакеры?
– Это уже я.
– Считаете Навального уникальным человеком, как Алена?
– Алена? Уникальным человеком?
– Цитата из ее статьи: «Он вид последнего человека. Есть невероятный подвиг, что он смог мобилизовать молодых людей и вовлечь их в политику через социальные медиа, YouTube, проводя расследования о финансовых холдингах Дмитрия Медведева, Владимира Путина и других высокопоставленных политических деятелей страны».
– Я считаю его крупным аферистом, который очень поддерживается. Одно дело, когда он работает со взрослыми. Понятно, хорошо, молодец. Вовремя все с интернетом. Но когда начинают школьники вызываться, приглашаться обманным путем, это уже подлость.
Митинг «Он вам не Димон», 2017 год
– Что значит обманным путем?
– Он прекрасно понимает, что детей не задерживают. И когда говорят, что разрешено здесь, переносит в другое место. Неправильная информация – это и есть подлость.
– Они сами идут. Им не платят деньги.
– В том и дело, что зазывают деньгами. Да, он работает с молодежью. Я его похвалю, что работает. Но не похвалю, как работает. Нельзя детей вызывать на какое-то несанкционированное шествие.
– А санкционированное?
– Если разрешено, ничего плохого в этом нет.
– То есть дети в политике – это нормально?
– Если понимают, что это такое – да. А когда 13-летний начинает ахинею нести, сидишь и думаешь: «Что с ним мама и папа сделают?». Но это возраст такой.
– Где вы видели ахинею?
– По ТВ. Там показывали детишек, которые пришли. Их высказывания. Даже целые фильмы делали, в которых детишки рассказывали, что законы не те. Или как он устал налоги платить, хотя ему 14 лет.
– Вы же понимаете, как делаются эти глупые фильмы в стиле Аркадия Мамонтова.
– А почему вы считаете, что здесь глупые, а там не глупые? Почему эта сторона для вас глупая, а информация с другой стороны правильная? Кто вам дал право так оценивать? Так оцениваете только потому, что та сторона вам сегодня больше симпатична? Вы сами не можете ответить.
– Я не доверяю этим сюжетам, потому что помню ахинею про распятого мальчика, про «Боинг», который каждый раз сбивали разные люди.
– Я тоже видела ахинею, когда сказали, что у меня недвижимость в Америке. И рассказывали всей стране, что найти подобную информацию – это такая великая работа. Хотя это стоит 8 долларов – войти в базу, где любая недвижимость и компания. Только фамилию правильно напишите. А они рассказывали, что это великое действие.
– На каждого мальчика, который говорит ахинею по ТВ, есть мальчик, который общается с директором школы или учительницей. Там мальчик выглядит умнее, чем взрослые дамы.
– Все может быть, поэтому мы и даем молодому поколению преимущества. Вы быстрее и энергичнее. У учителя или директора колоссальная ответственность, поэтому директор человек более консервативный. Он получил иное образование. Молодежь другая. Вот у меня внучка в три года подошла к окну и начала на него нажимать и водить руками, потому что привыкла работать с гаджетами.
– Если Навальный аферист, почему он не в тюрьме?
– Мы очень либерально относимся к нему. Вы правильно сказали, что ворюга должен сидеть.
– Почему не сидит?
– Не знаю. Я же не отвечаю за нашу судебную систему.
– Направьте депутатский запрос.
– Направили. Но мы не можем менять решения суда. Не имеем права вмешиваться в работу судебных инстанций.
– Напишите иск от себя.
– Не могу. Только запрос о проверке правильности решения суда.
– И что вам ответили?
– Я не посылала.
– Почему, если он хочет революции и незаконно вовлекает в политическую деятельность детей? Почему он на свободе, а вы даже запрос не писали?
– А почему я должна писать запрос?
– Потому что он угрожает политической стабильности России.
– Правда? А почему вы ко мне не обратились, чтобы я сделала такой запрос, если так про него считаете? Запросы мы пишем только по запросу к нам. Чтобы обратились в прокуратуру, нас должны сначала избиратели попросить.
– Можно призвать читателей, чтобы они писали вам?
– Можно. Абсолютно.
– Отлично. Теперь про афериста. Почему вы так его назвали?
– Он украл. Лес украл, деньги украл.
– ЕСПЧ признал решение суда незаконным.
– А почему мы должны ориентироваться на европейский суд?
– Это надгосударственная организация. Мы не должны учитывать ее мнение?
– Мы учитываем, но не в праве ей следовать. По нашей конституции международное право имеет верховенство над внутренним. Но если это идет в ущерб стране, мешает ее интересам, то мы не согласны.
– То есть решение по Навальному мешало?
– Я так не считаю. Но мы очень гуманно к нему отнеслись.
– Его расследования про Медведева и окружение Путина – вранье?
– Не знаю. Четких доказательств не видела.
– А смотрели?
– Просматривала, чтобы быть в курсе. Не для того, чтобы проверить. Потому что к нему, как человеку, есть недоверие.
– Не спрашивали у коллег, могут ли эти расследования быть правдой?
– Мы получили разъяснительный ответ от руководства фракции.
– И что вам сказали?
– Это закрытая информация.
– Но все нормально, продолжаем дальше работать?
– Продолжаем дальше работать.
